6 декабря прошла «прямая линия» губернатора Нижегородской области Глеба Никитина. Коллеги уже заострили внимание на анонсированные главой региона программы развития и подходы к разрешению проблем отдельных муниципалитетов. В этом материале мы проведём анализ модели публичного позиционирования, выбранной губернатором в ходе мероприятия. Иными словами, поговорим о том, каким Глеб Никитин предстал в глазах населения при непосредственной коммуникации.
В ходе любой «прямой линии» главы региона публика традиционно поднимает в первую очередь вполне конкретные вопросы местного уровня. В большинстве случаев речь идет о проблемах уровня главы округа или его заместителей. Это становится для губернаторов своеобразным испытанием на прочность. Чтобы дать конкретный ответ на вопрос или просьбу от «обеспокоенного» гражданина, глава области, края или республики должен, как минимум, владеть информацией о состоянии «болевых точек» на своей территории.
Нужно признать, что Глеб Никитин с честью выдержал этот «краш-тест». Отвечая на вопросы жителей самых разных уголков области, губернатор продемонстрировал высокую степень погруженности в проблемное поле. Показательными в данном случае можно назвать ответы по вопросам реформирования системы общественного транспорта. Объясняя логику действий властей и отстаивая принятые ими решения, Никитин приводил в пример конкретные маршруты, без запинки и по памяти оценивал масштабы пассажиропотоков. Демонстрировал, что все заданные ему вопросы в действительности уже не раз обсуждались в «высоких кабинетах», а значит власти действительно придают большое значение транспортной реформе, и многочисленные нюансы учтены и вписаны в процесс принятия решений.
Интересно наблюдать за тем, как губернатор отрабатывал вопросы, на которые объективно нельзя было ответить «Не волнуйтесь, все сделаем». В некоторых случаях звонившие на «прямую линию» жаловались на решения, которые относились к сфере компетенции федеральных органов власти. Глеб Никитин не пытался «по классике» перевести стрелки на другие ведомства. Вместо этого он объяснял причины возникших проблем, а затем подробно описывал, каким именно образом его команда намерена компенсировать просчеты коллег из федеральных органов власти. Озвучивались и уже достигнутые результаты, причем всегда в привязке к той самой территории, о проблемах которой главе области сообщал обратившийся гражданин. Особенно четко этот подход проявился в рамках обсуждения блока вопросов, связанных с развитием системы здравоохранения.
В ходе «прямой линии» Глеб Никитин также грамотно отстроился от «клейма оптимизации». Губернатор сумел в нативной форме подчеркнуть, что власти не намерены экономить на комфорте нижегородцев, а любые сокращения будут проходить лишь в случае крайней нужды и затронут лишь управленческий аппарат.
Нельзя не отметить, что глава региона выбрал достаточно рискованный для общения в формате «прямой линии» проактивный подход к обсуждению социально-экономических проблем области. Никитин с одной стороны оперировал данными Центра управления развитием региона, а с другой грамотно распоряжался накопившейся «корреспонденцией» в соцсетях. Упоминание каждого источника негатива сопровождалось перечнем уже принятых мер и описанием планов устранения той или иной проблемы. Даже если Никитин был вынужден отвечать отказом на конкретные просьбы о помощи, он обязательно подробно излагал уже разработанные чиновниками альтернативные схемы выхода из сложившейся ситуации, заверяя, что проблема непременно будет решена.
Удачным решением можно назвать отказ Никитина от использования бюрократической лексики и в целом «языка отчетов». Схема «как живой с живыми говоря» во многом позволила губернатору разрушить одну из самых опасных для публичного политика установок целевой аудитории: «среднестатистический житель области» смог убедиться, что «власть» все-таки живет на одной с ним планете и способна доносить свои планы и оценку текущей ситуации человеческим языком.
В целом губернатор на протяжении большей части «прямой линии» подчёркивал имидж интеллигентного и высокопрофессионального управленца, хорошо владеющего ситуацией и благодаря этому не опасающегося острых вопросов.
Другие черты Глеба Никитина начали проявляться лишь ближе к концу мероприятия, когда, очевидно, губернатор несколько устал от потока вопросов («прямая линия» длилась более двух с половиной часов). Временами в голосе губернатора начинал звенеть металл, в особенности когда речь заходила о чисто популистских инициативах. Примером в данном случае может служить реакция Никитина на предложение отменить все культурные и памятные мероприятия, отправив заложенные на их проведение средства на нужды участников СВО. Однако даже эти проявления эмоций никак не нарушили технократическое позиционирование губернатора: проявление жёсткости укладывались в формат строгого спроса с подчинённых и ничем не напоминали взвинченные эскапады некоторых коллег по губернаторскому корпусу.
В итоге, «прямая линия» была проведена энергично и содержательно, несмотря на далеко непростую социально-экономическую конъюнктуру. Глеб Никитин продемонстрировал, что его команда «держит руку на пульсе региона» и адекватно оценивает имеющиеся возможности и риски.
